Спокойнее, сказал он себе. Обстановка сложная, и потому спокойствие – это все, ясность изложения – превыше всего, самое же главное – не ковырять в носу. Он проделал дыхательное упражнение: набрал полные легкие воздуха и выдохнул его в двенадцать десятисекундных приемов. Затем закрыл глаза и попытался очистить свой мозг от всех мыслей и образов. Ник где-то читал, что у японских монахов на очистку мозгов уходило лет двадцать молчания и поста (только зеленый чай и шелушеный рис). Однако сегодня он нуждался не в просветлении, а всего лишь в небольшом замедлении пульса.

Внезапно в наушниках послышался бурный кашель. Это кто же, звукоинженер?

О нет – следом донесся знакомый голос:

– Сигареты… по некоторым оценкам, в этом году от курения умрет до полумиллиона американцев.

Отлично, подумал Ник, начинаем просто отлично: с образа больного в последней стадии рака, выкашливающего ошметки альвеол.

– Тем не менее, – продолжал Коппел, – несмотря на федеральный закон 1965 года, требующий наличия неустранимых предупредительных надписей на каждой пачке сига рет, люди продолжают курить. И вот теперь сенатор США…

Еще одно дыхательное упражнение.

– Добрый вечер. Я Тед Коппел из Вашингтона, а это… передача «Вечерней строкой».

Пауза перед названием напомнила Нику перебивку, которую Эдвард Р. Марроу во времена блицкрига вставлял в свои выпуски радионовостей из Лондона. «Это… Лондон». Милый, старый, не выпускавший изо рта сигарету Эдвард Р. Марроу. Милый, милый старый Эдвард Р. Марроу.

– …чуть позже к нам присоединятся автор этого законопроекта, сенатор от Вермонта Ортолан К. Финистер, и Ник Нейлор, главный общественный представитель табачного лобби. Но сначала – сообщение нашего корреспондента Криса Уоллеса…

Омерзительно подробное сообщение Уоллеса основывалось на результатах опубликованного в «Ланцете» исследования, предрекавшего, что к концу столетия в мире умрет от курения 250 миллионов человек – каждый пятый житель индустриально развитых стран. Интересно, какая сволочь его проводила? Ник мысленно сделал заметку, что надо бы попытаться облить грязью этот самый почтенный из медицинских журналов мира.

– Позвольте начать с вас, сенатор. На сигаретах уже имеются вполне отчетливые предупреждения. Зачем понадобился дополнительный ярлык?

– Видите ли, Тед, как вы уже отметили в вашем блестящем вступлении…

Подлизывается. И зря. Коппел слишком горд, чтобы купиться на вульгарную лесть, особенно на лесть политикана.

– Но ведь предупреждения и без того звучат достаточно грозно, – парировал Коп-пел. Ник мысленно крикнул «ура». – «Рак легких», «эмфизема», «сердечные заболевания», «асфиксия плода». Зачем же нам еще и череп с костями?

– К сожалению, Тед, многие американцы не умеют читать, во всяком случае по-английски, так что эта мера направлена на их благо. Я считаю, что мы несем ответственность за этих людей.

– Хорошо. Мистер Нейлор, прежде всего я хочу сказать, что, как бы люди ни относились к курению, вы определенно стоите на переднем фронте сражения за права вашей индустрии. Тем более что недавно вас похитила и едва не убила радикальная, сколько можно судить, группа противников курения…

– Мне тоже так показалось, – вставил Ник.

– Возможно, мне следует начать с такого вопроса: верите ли вы, что сигареты безвредны?

Ну, это подача из легких.

– Видите ли, Тед, я предпочитаю то, что мы называем научным подходом. Прежде чем составить сколько-нибудь ответственное суждение по этому вопросу, необходимо провести обширные исследования. Хорошо, прекрасно. Всего одна фраза – и ты уже в рядах приверженцев Ответственной Науки.

– Несмотря на то что сегодня число исследований, указывающих на наличие связи между курением и одним только раком легких, уже перевалило за шестьдесят тысяч?

Ник утомленно покивал головой: да, он ожидал, что эту дряхлую газетную утку снова выволокут на свет божий.

– Мне кажется, Тед, я знаю, откуда взялась приведенная вами цифра. Если не ошибаюсь – из книги бывшего Главного врача Купа, той самой, за которую он получил столь аппетитный аванс.

– Не уверен, что понял суть сказанного вами.

– Суть в том, что мистер Куп, подобно многим иным политическим деятелям, преследует собственные цели.

Неуклюже, быть может, но, по крайности, ему удалось заляпать предположительной грязью сияющие туфли маститого доктора, еще и детского хирурга в придачу. Человека, спасающего жизни… маленьких детей. Не думай об этом! Слава богу, Куп с его кошмарной бородой как две капли воды походит на капитана Ахава.

Ник прямо-таки видел, как Ортолан К. Финистер в отчаянии всплескивает руками.

– Тед, могу я прокомментировать это высказывание? Коппел, однако, не внял мольбе подхалима, обязанного своей политической карьерой психопату, который тридцать лет назад застрелил его дядюшку-президента.

– Не уверен, правильно ли я вас понял, мистер Нейлор. Вы утверждаете, что после проведения десятков тысяч исследований и сбора ошеломляющих, честно говоря, свидетельств вредоносности сигарет вопрос о том, вредны они или нет, все еще остается открытым?

– Тед, двадцать лет назад ученые уверяли нас, что все мы умрем от искусственных сластителей. Теперь они говорят: мы опростоволосились, не берите в голову. Чем больше цикламатов, тем лучше. Так вот, я думаю, что всякий ученый, который не даром ест свой хлеб – или в данном случае сахар, – скажет вам, что первейшим принципом науки является сомнение.

Коппел, похоже, развеселился, что не сулило ничего хорошего.

– Хорошо, давайте, чистоты аргументации ради, предположим, что вопрос остается открытым. Согласитесь, однако, что, пока не будут добыты убедительные доказательства вредоносности табака, нам следует проявить пусть и излишнюю, но осторожность и защитить общество от возможности – я использую наиболее нейтральное из имеющихся в моем распоряжении слово – ущерба, который способно причинить нам курение. Быть может, именно поэтому сенатор Финистер и предлагает поместить на сигареты новый ярлык?

Вот же изворотливый гад!

– Ну что ж, – Ник издал негромкий всепрощающий смешок, – в таком случае согласитесь и вы, что нам следовало бы отпечатать как можно больше предупредительна ярлыков, чтобы налепить их на всякую вещь, которая не является стопроцентно безопасной. Ладно, хватит трепаться попусту. Пора выдернуть чеку из фанаты, которую поднесла ему официантка.

– И самое смешное во всем этом, Тед, что подлинным, стопроцентно доказанным убийцей номер один является в Америке холестерин. Я не знаю ни одного ученого, который бы этого не подтвердил. И вот на сцене появляется сенатор Финистер, замечательный, прекрасный штат которого, мне больно говорить об этом, буквально забивает артерии американцев вермонтским чеддером. Появляется и предлагает налепить на нас ту же бирку, что и на крысиный яд.

– Это полный абсурд! Тед, разрешите…

– Вы позволите мне закончить? – Ник покрепче ухватился за микрофон. – Я лишь хотел сказать, что мы готовы налепить эти его ярлыки на нашу продукцию, если сенатор признает трагическую роль, которую играет его продукция, и налепит такие же ярлыки да смертоносные, плотные, с низким уровнем липопротеинов глыбы того, что известно нам под именем вермонтского чеддера.

– Те-ед!..

Глава 21

По окончании передачи Ник заскочил в артистическую, чтобы забрать Дженнет. Вокруг нее уже вертелось несколько типов, норовивших получить номер ее телефона. Сегодня она выглядела особенно элегантно. По отношению к Нику проявила профессиональную сдержанность: ограничилась парой дежурных фраз, поздравив его с тем, что он «отыграл несколько очень важных очков». И лишь когда они оказались в лифте, одни, обвила руками шею Ника и запечатала его уста поцелуем, который и НАСА могла бы взять на вооружение – для герметизации воздушных шлюзов.

– Ты был бесподобен. Сегодня я заставлю тебя стонать. Дженнет определенно умела внушить мужчине чувство, что он честно отработал свой день. В машине, по дороге к Нику, она то и дело набрасывалась на него. Дезинформация явно действовала на нее как афродизиак. Едва успев ввалиться в квартиру, они уже оказались в постели. Свет, как обычно, погас, и Дженнет снова произвела все свои причудливые манипуляции с резиновыми перчатками и презервативами. Стоило им заняться делом всерьез, как зазвонил телефон. Из динамика автоответчика донесся голос Полли. Обладать одной женщиной, слушая другую, – это, оказывается, возбуждает.